Мадхьямика

| Under: М

МАДХЬЯМИКА (санскр. madhyamika, от madhya — сред­няя, срединная) — первая философская школа индийской махаяны. Основана Нагарджуной во 2 в. Название школы перекликается с понятием Срединного Пути (мадхьяма-пратипат), которое являлось наиболее древним и общим самоназ­ванием буддизма. Другие названия школы шунья-вада, или учение о пустоте, нихсвабхава-вада, или учение об отсутствии самостоятельной сущности.

Мадхъямика возникла в условиях религиозно-идеологического соперничества с другими школами раннего буддизма и фило­софскими течениями древней Индии. Историческое значе­ние мадхьямики состоит в том, что ее мыслители распро­страняли и защищали в полемике идеи, принципы и основ­ные положения Слова Будды, запечатленного в неизвестном дотоле цикле сутр «Совершенствования мудрости» («Праджня-парамита»; см. Праджняпарамиты сутры) и иных раннемахаянских источниках. Нагарджука и его последователи редактировали и комментировали эти тексты, объясняя их ри­туально-эзотерическое содержание, создавали трактаты, в ко­торых посредством философских учений и логико-полемичес­ких приемов стремились передать религиозную сущность махаяны, доказать ее превосходство, как среди буддийских школ, так и среди всех религий Индии. Последняя функция осуще­ствлялась также через участие в общественно-идеологичес­ком строительстве путем непосредственного обращения с по­сланиями и наставлениями к имущим и царям с разъяснени­ями и махаянскими оценками всех сторон жизнедеятельности государства и поведения государя, его внутренней и внешней политики, образа мыслей и чувств. В Индии развитие малхьямики продолжалось до окончатель­ного исхода буддистов в Гималаи и Тибет в 12 в. По-видимо­му, уже в 3 в. учителя школы проповедовали в буддийских мо­настырях Центральной Азии, откуда сутры махаяны приво­зятся в Китай и переводятся. В конце 4 в. индиец Кумараджива основал здесь аналог мадхъямики под названием саньлунь-цзун (школа трех трактатов). Последняя приобре­ла широкую известность в конце 6 в. благодаря деятельнос­ти Цзицзана (549—623). Его корейский ученик Пикван в 624 прибыл в Японию, где создал местный аналог индо-китайской мадхьямики — санрон-сю. Но в Китае с 8 в., а в Японии с 9 в. школа приходит в упадок, а ее письменное наследие пе­реходит к другим шкалам (особенно тяньтай-цзун и тэндай-сю соответственно, которые существуют доныне). Второй путь распространения мадхьямикн пролегал через Гималаи и Тибет, где в проповеди буддизма во второй половине 8 в. огромную роль сыграли крупнейшие ее представители Шантаракшита и Камалашила. Все школы этих стран в большей или меньшей мере изучают и практикуют мадхьямику до сих пор. Прямой наследницей считает себя школа гелуг (см. Ламаизм), нынешний духовный лидер которой Далай Лама 14-й посто­янно выступает с лекциями по проблемам современной мад­хъямики. В тибетском собрании переводов с санскрита трудов индийских мыслителей — Данджуре — особый отдел (17 то­мов энциклопедического формата) составляют комментарии к сутрам и философско-полемические произведения мадхъями­ки. Именно школа гелуг посвятила в буддизм все монгольские народы, в т. ч. калмыков и бурятов, а также тувинцев. Учителя этих стран оставили заметный след в тибето-монгольском буд­дизме. Т о., мадхьямика является философской основой исто­рического российского буддизма. С кон. 80-х гг. 20 в. тибетс­кие ламы помогают восстанавливать разрушенные монастыри и храмы России, а также создавать новые i (гнтпм В индийской мадхьямяке можно выделить определенные эта­пы, которые ознаменованы трудами философов, дополнив­ших методы полемики Нагарджуны. На первом этапе «коли­чественного накопления» следует выделить творчество Арьядэвы и Буддхапалиты (5—6 вв.). На втором этапе все отрица­ющий, апофатический подход к аргументации идейных противников был дополнен Бававиекой, который предло­жил выдвигать и доказывать собственный тезис (сватантра). В дальнейшем одни мадхьямики критиковали его, напр., Чандракирти, и настаивали на прежней методике, называемой прасанга (букв. — сведение к абсурду), другие (Шактаракшита и Камалашила), следуя Бхававивеку, привнесли в школу идеи и принципы Йогачары — второй философской школы махаяны. Тибето-монголо-российская школа гелуг продолжает традиции прасангика-мадхьямики.

Философский вклад мадхьямики состоял прежде всего в пе­реистолковании древнего буддийскою понятия Срединного Пути. Если в раннем буддизме Путь прокладывался между крайностями религиозного аскетизма и религиозного обслу­живания мирских запросов верующих, то в махаяне этот Путь реализовывался через уход от крайностей отрицания и утвер­ждения по любому вопросу религиозной жизни. Такой образ мыслей и поведения объяснялся тем, что все в этом мире взаимообусловлеино, лишено самостоятельной сущности, а по­тому пусто (шунья), иллюзорно (майя), относительно. Под­линная реальность (дхармата) и подлинная истина (парамартхика-сатья) не только не выразимы в любой системе знаков (самвритти-сатья), но они и не постижимы (ачинтья) извест­ными средствами познания (прамана), которые все не дос­товерны.

Для мадхьямики очень важны ситуационные моменты общения, адресат текста. Наиболее строгих правил Нагарджуна и его последователи придерживались в трактатах по логико-эпистомологической проблематике и в руководствах по полемике (напр., «Мадхьямика-карика»). в которых они (кроме сватантриков) не выдвигали тезисов и не делали никаких позитив­ных утверждений. Задача мадхьямики заключается в полной логической деструкции доводов оппонентов, в демонстрации абсурдности их основных положений, в «опустошении» глав­ных категорий. Для этого последние анализировались посред­ством знаменитой буддийской тетралеммы (чатушкотика) А есть Б, А не есть Б, нет ни А, ни Б, нет ни не-А, ни не-Б, — и не выдерживали критики по тем иди иным логическим кри­териям. Занятия такого рода текстовой деятельностью счи­таются, во-первых, реализацией подлинной истины, или аб­солютной точки зрении, во-вторых, необходимыми для мо­нахов, поскольку в них осуществляется махаянская практика сострадания (каруна): помочь освободиться от лжеидеи и лжедогм заблудшим философам.

Тексты мадхьямики, предназначенные для широкой аудито­рии, отличаются от общебуддийских только тем, что допол­няют их изложением махаянских доктрин. Гораздо более ори­гинальными являются произведения наставников, адресован­ные ученикам-монахам, в которых либо сжато формулиру­ются религиозно-философские устои школы, либо даются практические советы по практике медитации (напр., «Четыре гимна буддам» Нагарджуны), либо разъясняются махаямские сутры. Здесь редка используются полемические приемы и апофатический стиль, а довольно ясно и доверительно сообща­ется, что мадхьямики учат недвойственному Абсолюту, назы­ваемому также Телом Закона Будды (буддха-дхарма-кайя), которое хотя и не описуемо, тем не менее постижимо в высшем состоянии мистической интуиции, Просветлении (бодхи). Последнее достигается в долгом Пути постепенного ду­ховного совершенствования сострадания и мудрости (cм. Праджня), накоплением нравственных добродетелей и глу­боких созерцательных знаний. Путь этот длится не одно рож­дение и предполагает посвящение в бодхисаттвы — просвет­ленные существа, преисполненные Любви (см. Майтри) ко всему миру.

В Индии философия мадхьямики оказала существенное вли­яние на формирование индуистской школы «Адвайта-веданта» — влиятельнейшей с раннего средневековья до наших дней — и на буддийский тантризм. Во всех странах Цент­ральной Азии и Дальнего Востока, где распространен пре­имущественно буддизм махаяны, мадхьямика самостоятель­но или в синкретическом единстве с йогачарой играла и иг­рает ведущую роль в философском дискурсе, а также в изоб­разительном искусстве и поэзии. Во второй половице 20 : растет интерес к школе и в странах западной культуры, в зна­чительной мере благодаря деятельности тибетских миссионе­ров.